Телефон:
+7(495)744-14-05
+7(495)744-14-06
+7(495)777-41-64

Факс:
+7(495)744-14-05

Жизнь – это хроническая болезнь, неизменно
заканчивающаяся летальным исходом.

История 1

- Этаж еще сообщите, пожалуйста…этаж…а код?...повторите, будьте добры… - спустя минуту регистратор Катя помахала листочком с адресом перед моим носом. – Не потеряйте, не продублировала. А то знаю я вас…. Там женщина, похоже, пьяная, рыдает, говорит, котик то ли умер, то ли умирает. Сразу предупреждаю – вызов странный. И кто-то еще кричит нечеловеческим голосом…

- Может, кот? – напряглась я.

- Нет, человек…- загадочно припечатала Катя.

«Странные» вызова – это Катин конек. То квартира не та, то дом – каждый раз кого-нибудь удивляешь своим появлением. Один раз даже населенный пункт перепутала. Совсем как в «Иронии судьбы…».

Дом я нашла быстро (спасибо новому губернатору, на домах появились таблички), просчитала нужный подъезд (но подъезды подписывать еще не научились) и залетела в открытую дверь. В нос сразу ударило настоянное годами амбре – мочи кошачьей и гомо сапиенс, дешевых папирос и не совсем благородной плесени. Лампочка в коридоре не горела. Звонка у квартиры тоже не было. Точнее, был, но один на две соседние квартиры. В лотерею мне не везет, поэтому не стала рисковать – нажмешь не туда, и потом долго и нудно ведешь диалог с двумя квартирами сразу.

Постучала…потом еще раз…и еще… Наконец, дверь открылась. И у меня спазмом перехватило горло от концентрации чистейшего нашатыря – запах в коридоре был лишь слабым подобием этой квинтэссенции аммиака. В контровом свете в неосвещенном коридоре квартиры визуализировался смутный силуэт с эффектным кончиком тлеющей папиросы и растрепанным абрисом прически а-ля «домовенок Кузя».

- Здравствуйте, ветеринар… - как обычно двусмысленно приветствую я.

- Люба… - с легким недоумением отвечает «Кузя».

Воцарилась тишина.

- Ветеринара вызывали? – вторю я себе по эту сторону порога.

«Кузя» все с тем же непониманием меня разглядывает. Мое зрение уже тоже адаптировалось к темноте – печать интеллигентности на лице Любы была уже почти полностью задавлена метаморфозами хронического алкоголизма. Наконец какая-то мысль пробилась в ее затуманенное парами этанола сознание:

- Ах да, я ж ветеринара вызывала! Проходите.

В комнате на кровати лежало бесчувственное тело мужского рода, издающее те самые «нечеловеческие» звуки – видимо, это был способ коммуникации на все случаи жизни.

- А вы знаете, котик у меня убежал… - без тени смущения вещала Люба-«Кузя». - Так, может, вы меня обработаете? Вы ВЕДЬ ДОКТОР?

- Как убежал?! Он же умирал? – я задохнулась уже не только от запаха мочи и перегара.

Но хозяйка уже протягивала мне оговоренный по телефону денежный эквивалент стоимости услуг, и мое возмущенное эго вдруг успокоилось. В конце концов, какая разница, кого лечить. Хозяйка хотя бы не брыкается, не кусается, не царапается, не пытается попасть в тебя струей едкой мочи или выдавить секрет параанальных желез на твой только что выстиранный халат. И почему я в то блаженное время направила свои стопы в сельхозинститут, хотя уже был намечен красный пунктир в только что открытый мед? Ах да, мне претит запах перегара. Животные этим грешат только при увлечении владельцев народными методами патогенетической терапии.

Все эти мысли сумбурно теснились у меня в голове, пока я обрабатывала небольшую рану от стекла («шампанским порезалась») на локте у смиренно покачивающейся хозяйки. Она с трудом удерживала равновесие, и мне приходилось периодически придерживать ее то локтем, то коленом. Да, что-то общее с животными все-таки есть.

Телефонный звонок вывел ее из состояния ступора.

- Простите, можно я к телефону подойду? – в голосе Любы зазвучали интеллигентные нотки.

Связанные одним бинтом, мы переместились к телефону. Я продолжила наложение повязки, а Люба-«Кузя» царственным жестом поднесла к уху трубку свободной рукой.

- Да. Это я. Мне доктор повязку накладывает, - косясь от телефона, Люба следит за моими ухищрениями в десмургии. И тут в ее голосе появляется неизбывная гордость. – Да, вызвала доктора. За 500 рублей! – Пауза. Телефон изрыгает проклятия. – Ты мне не веришь?!!! Да я не могу работать! У меня рана… - снова косится оценивающим взглядом рыбака. – Огромная! И глубокая! Сейчас я доктору трубку передам!

Люба, торжествующая от собственной правоты и удачного стечения обстоятельств, передает мне трубку.

- Да, я вас слушаю, - привычно проговариваю я в трубку, ожидая вопросов.

На том конце провода кто-то замер, потом осторожно спросил:

- Галя, ты что ли? Что-то голос похож…Что вы меня разыгрываете?!!! – Голос окреп и поднялся до высот фальцета. – Доктора на дом за 500 рублей не ходят! Ей на работу надо!

Люба умоляюще складывает руки:

- Скажите ей, что я работать не могу…

- Она работать может? – надрывался телефон.

- Ну…если не мочить область локтя, - я пытаюсь представить ситуацию максимально объективно и беспристрастно для обеих сторон.

- Да как не мочить, ей посуду мыть!! – работодатель достиг состояния нервного срыва и бросил трубку.

…-Спасибо, спасибо, - Люба открыла входную дверь, провожая меня. И тут в квартиру буквально ворвался, видимо, истомившись там в ожидании, шустрый серый кот.

- А вот и…Кот! – Люба поморщила лоб, вспоминая, как его зовут. – Правда, он у меня лялька? А может, вы и его ЗАОДНО посмотрите?

Я уже вошла в роль семейного доктора и нагнулась над животным. Кот был совершенно здоров и тоже с нескрываемым интересом разглядывал меня задорными зелеными глазами. После процедур пальпации и заглядывания во все естественные отверстия, я вынесла резюме:

- Здоров, как бык.

- Ну и слава богу, - обрадовалась совершенно довольная моим визитом Люба. – А то я так испугалась…. – И ее глаза ту же увлажнились.

Я с облегчением вылетела на улицу и наконец-то вдохнула свежего городского смога.

А в коллекцию моих пациентов вошел еще один биологический вид – Homo sapiens alkogolyci.

История 2

Память сразу услужливо предоставило мне недавнее происшествие по теме мнимого и истинного Exitus letalis (летального исхода).

Нестерпимая круглосуточная жара в течение уже более двух месяцев сводила с ума людей и животных. В статистике приема в клинике преобладала «травма» - в основном представители семейства кошачьих, выпавшие из открытого окна.

Поздний вызов в не самый ближний пригород. Приезжаю, совершенно вымотанная напряженным рабочим днем и парой предшествующих вызовов.

В телефонном анамнезе – «парашютист», кот упал с 4 этажа, носовое кровотечение, лежит, не встает.

В коридоре меня встретила хозяйка – беспокойная старушка, которая с порога мне начала что-то торопливо рассказывать, периодически эмоционально всплескивая руками.

Кот же лежал на диване подозрительно неподвижно. Даже не остановившийся взгляд и отсутствие дыхания…а вот эта окоченелость и неестественность позы сразу выдавали в нем труп. Я для верности взялась за фонендоскоп - не столько для себя, сколько для хозяйки. Мне было достаточно отсутствия роговичного рефлекса и выраженного окоченения. Да и запах говорил сам за себя. Жара была несусветная, и, боюсь, кот был мертв уже давно – миазмы начавшегося разложения заставляли непроизвольно морщить нос.

Хозяйка беспрестанно что-то бормотала, перекладывая кота с боку на бок:

- Он так-то ничего… только кровь никак не останавливается.

Ноздри были закрыты запекшейся кровью, и я, повинуясь невольному порыву, начала осторожно очищать носовые ходы тампоном, собираясь с мыслями.

А старушка все суетливо тормошила мертвого кота, рассказывая:

- Он ведь даже кушает, я ему бульончик сейчас вливала…

Я наконец-то решилась изложить свою точку зрения о состоянии кота на данный момент и открыла рот, чтоб прервать монолог хозяйки. Но она была настолько поглощена процессом перекладывания кота, что, кажется, даже не замечала моего присутствия.

Выждав еще несколько минут, я попыталась образумить женщину:

- Видите ли, я не уверена, что он еще жив, он получил тяжелые травмы…

- Нет-нет, он только что обнимал меня лапками. Я его вот так держала…- она прижала к себе окоченевший труп. – И он меня вот так обнял…, - и попыталась развести его вытянутые лапы.

Под внимательным взглядом хозяйки я еще раз прослушала отсутствующее сердцебиение, демонстративно потрогала холодную тускнеющую роговицу и вынесла окончательный вердикт:

- Мне очень жаль, но он мертв.

Выражение ее лица никак не изменилось:

- Так вы сделаете ему укольчики?

Я поняла, что сопротивление бесполезно. Ей было необходимо предпринять хоть что-то, чтоб не расставаться с последней надеждой. Ведь так не бывает, чтобы вот только-только он был жив, играл с фантиком и скрадывал твою руку под одеялом…и вот его больше нет…

Набирая инъекции, я исподволь наблюдала, как хозяйка что-то нежно шепчет коту на ушко, расправляет смятые усы и поглаживает по спинке. И моя вырабатываемая годами тактика защита от эмоциональных потрясений под названием «ветеринарный цинизм» снова получила приличную брешь…

Машинально обработав место инъекции спиртом, я ввела препараты в недрогнувшие мышцы.

- Даже не почувствовал, - счастливо улыбается старушка. – Он у меня молодец…

А суть той басни такова – уважаемые владельцы домашних кошек и квартир в многоэтажках – пожалуйста, защищайте открытые проемы окон и балконов москитными сетками!